Напряжение - Страница 161

161

Теперь каждому из беклемишевской группы было отпущено по «клубку случаев» и каждому следовало отличить существенное от несущественного. Олегу предстояло выяснить по крайней мере большую часть вопросов, которые он наметил: кто такой Раков? Откуда у него часы? Имел ли он отношение к паспорту Супруненко и к Пегасу с Десантной улицы? Знаком ли с Говорковым? Знает ли он женщину, задержанную на Мальцевском рынке, и, наоборот, его ли, Николая Ракова, она имела в виду, говоря о человеке, у которого купила пальто? Чье это пальто?

После того вечера Олег ходил какой-то вялый, несобранный, не в меру молчаливый, и добрый Гуляшкин винил в этом только себя. Впрочем, они почти не виделись, занятые каждый своим делом.

Олег ломал голову над тем, как ему разыскать Тамару. Он мог найти в городе любого человека, но не хотелось впутывать в свои личные дела уголовный розыск. Он видел в мои что-то противоестественное, пошлое, кощунственное. Если бы он знал фамилию! Кто ее может знать? Деканат филфака? «Скажите, как фамилия девушки по имени Тамара?» Чушь.

После некоторых колебаний он позвонил Геннадию. Генка был по обыкновению весел и остроумен, спрашивал, как добрались гости до дома и понравилась ли встреча ребятам. Олег добросовестно отвечал и, дождавшись удобного момента, сказал небрежно:

— Да… Ты случайно не знаешь телефона этой… как ее… Тамары… Ну, той, которая пришла с Борькой Аникеевым. Понимаешь, я обещал ей одну книгу, а про телефон забыл спросить…

— Хоть я не детектив и не работаю в уголовном розыске, — захохотал, прервав его, Генка, — но знаю одну простую житейскую истину: когда начинают тщательно объяснять, зачем понадобился человек, значит, он понадобился по другому поводу. Маленькое психологическое эссе. Может быть, тебе пригодится в твоей практике?

Застигнутый врасплох, Олег слегка смутился:

— Ты делаешь заметные успехи в психологии. Так как же?

— Увы и ах… Я вижу ее впервые. А Борьке ты, разумеется, позвонить не желаешь.

— Но, может, ты знаешь ее фамилию?

— Фамилию?.. Стой, когда мы знакомились, она назвала. Обожди, обожди… Дай бог памяти… Можешь себе представить — вспомнил. Ее фамилия Ярцева.

— Не врешь?

— Не вру, но, возможно, заблуждаюсь… Скажи, а это правда, что она Борькина невеста? Ну и Тютя-Путя!

Олег прикинул, в каком году могла родиться Тамара. Если она на втором курсе филфака, стало быть ей что-то около двадцати, то есть год рождения ее — сорок второй — сорок четвертый. Вряд ли она могла родиться в Ленинграде… Все сведения были предположительными, кроме того, их было маловато. И все-таки Олег рискнул позвонить в справочное.

Ему ответили, что Тамара Александровна Ярцева живет в Тульском переулке. Теперь уже не составляло труда узнать номер ее телефона.

Вертя тонкую розовую бумажку с адресом и телефоном, Олег вдруг потерял присущую ему решимость и заколебался: что лучше — позвонить или нагрянуть самому без предупреждения? А как воспримет его визит Тамара? Возможно, у нее окажется Борис. Что говорить ему? И поймал себя на мысли, что профессия начинает накладывать свой отпечаток: даже тут он хотел предугадать возможные варианты, чтобы избежать неудачи.

Ничего путного не придумав, он пошел на совещание: вся скрытая работа по расследованию квартирных краж, в том числе на Десантной и Солнечной, была закончена. Теперь преступникам пришло время расплачиваться. Беклемишевской группе нужно было обсудить детальный план предстоящей операции.

2

Ранним сырым утром Вася остановил свой синий «газик» у ворот старого пятиэтажного дома на Большом проспекте Петроградской стороны. Из кабины вылез Олег и шагнул навстречу дворничихе, мерно шаркавшей метлой по тротуару. Он что-то сказал ей вполголоса; она поставила метлу к трубе, вытерла руки о белый передник и пошла к парадной.

— Вы его подольше держите, паразита, осточертел всем, сладу с ним нет, — говорила она, бодро поднимаясь по ступенькам просторной гулкой лестницы. — И бабу свою лупит почем зря, и старуху мать бьет, и соседи плачут… А ему хоть трава не расти. Как нажрется, так весь дом от него стонет. Пьяница несчастный…

У двери с номером четырнадцать на белой эмалированной бляшке Олег позвонил. Открыла женщина с заспанным лицом и синевой под глазами.

— За Дементием пришли, — сказала дворничиха, не скрывая радости, и повела Олега по темному, пахнущему кухней коридору. — Вот сюда.

— Говорков? — спросил, входя в комнату, Олег парня в черных неглаженых брюках и нижней трикотажной рубашке. — Очень хорошо, собирайся.

Говорков не был ошеломлен приходом оперативника, но и подготовлен тоже не был.

— Куда собираться?

— Ну, куда, куда, будто не знаешь…

— А вот и не знаю, — заулыбался Говорков, показывая крупные желтые зубы. — Когда человек ни в чем не виноват, ему некуда собираться.

Олег протянул бумагу, подождал, пока тот прочтет.

— Понял, к чему дело клонится? — весело сказала дворничиха.

— Ты, тетя Нюра, не суйся, без тебя разберемся, — сквозь зевоту проговорил Говорков и потянулся. — Ну, чего встала? — повернулся он к женщине, той, которая открывала дверь, — Глухая, что ли? Пожрать-то чего-нибудь принеси.

Олег прошелся по комнате. Она была большая, светлая и, должно быть, сухая. В углу у окна на полированной тумбе стоял телевизор. Высокая, с тремя пышными подушками, одна на другой, кровать была закрыта вышитым покрывалом ручной работы. Олег открыл створку в стареньком шифоньере, просмотрел лежавшее на полках белье; в жестяной коробке из-под конфет, положенной тут же, он увидел среди анодированных брошек, сережек, стеклянных бус несколько золотых вещей. Одно кольцо, тонкое, с камешком, в который как будто напустили дым, показалось ему знакомым. Олег положил его на середину стола. И все остальное, заинтересовавшее его, он складывал туда же.

161