Напряжение - Страница 36

Заметил, что Марина смущена, но и рада моему приходу (впрочем, в последнем не уверен). Чтобы рассеять неловкость, стал болтать всякие разности. Язык-то, слава богу, есть, — значит, нечего ему бездельничать.

Сделал открытие: Марина на четвертый курс переходит, будет техником-технологом по обработке металла. Чертит какие-то шестеренки, валики и прочие метизы. Говорит, что интересно.

Болтали, болтали, чувствую, что пора и честь знать, но уйти не могу, хоть сам звериной ненавистью ненавижу надоедливых людей. Но тут ввалились обитательницы комнаты (завод хорошо сделал — техникумовцы живут вместе), и я начал прощаться.

Девчонки были так удивлены, застав меня в их апартаментах, что я стал сомневаться, видели ли они когда-нибудь на свете живых лиц мужского пола. У одной из них — Майи, кажется, — совершенно остановились зрачки и отвисла нижняя губа. Другая быстрее всех пришла в себя и защебетала: «Давайте пить чай, у нас есть вишневое варенье…» А третья, не церемонясь, пробурчала: «Это еще что такое?»

Пили чай за столом, покрытым старым ватманом, прямо на болтах и гайках. Марина усиленно подкладывала мне сухари, простые и ванильные. Приходилось кусать, хотя я до них не большой охотник.

Девчата оказались не такими замороженными, какими я их видел. Я им рассказал, как сдавал вчера зачет, и все вместе мы хохотали до упаду. Потом разговор перекинулся на излюбленную тему, на извечный спор техников с гуманитарниками: где легче учиться. Вам, филологам, мол, что: сиди да книжечки почитывай, романы, повести… Одно удовольствие. А тут интегралы, дифференциалы, сопромат, мозоли на мозгах появляются.

Отстаивал филологическую науку я один, а потом Марина мою сторону защищать стала. (Ах, как приятно мне было! Я не надеялся на подмогу единомышленника.) Она развила мысль совершенно объективно, что занятия трудны везде, ибо они требуют одинакового напряжения памяти, одинакового логического мышления и трудолюбия. Не знаю, уговорила ли она соседок, но они примолкли. Замечаю, что они вообще прислушиваются к ее мнению.

Попрощались хорошо, тепло. Марина сказала мне: «Заходите еще как-нибудь, дорогу знаете теперь». Девчата, услышав, что мы на «вы», пообещали в следующий раз «брудершафтом» устранить это препятствие.

Итак, все замечательно. 23 мая изумительный день! За такие дни я готов проваливать языкознание.

24 мая.

Вскочил в 7 утра. Никому не надо было говорить, как Сен-Симону: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела». Лихорадочно принялся за старославянский.

Экзамены у нас с ней в один день, 3 июня. Неужели я буду ослом и сдам хуже ее? Ни за что! Вывернусь наизнанку. Но бороться трудно: она, кажется, идет на «пятерки». Тем лучше.

Для отдыха развлекался языкознанием.

25 мая.

В голове туман, скорей бы чертов экзамен. Все эмоции убиты.

26 мая.

Комната наша превратилась в товарную базу очень держаных и, я бы сказал, грязноватых вещей, а также объедков пищевых продуктов. Не хватает только дощечки на двери для солидности.

Как всегда, график дежурств испустил свой последний вздох с началом зачетной сессии. Отсюда следствие: пол представляет собой в сильно увеличенном масштабе дно уличной урны; стол — я даже не нахожу сравнения, такие столы остаются после ночного пиршества, когда все уходят и не возвращаются.

Эта картина была бы неполной, если не сказать, что на кроватях с толстыми книжками в руках лежат пять небритых молодчиков, обессиленных от концентрированных нападок науки и в то же время обленившихся. Даже в обязательное для всех смертных помещение — в конце коридора направо — мчатся тогда, когда неминуема катастрофа. Вот что значит цейтнот.

Зато тишина удивительная.

Сегодня утром эту тишину нарушил Джек. Он нехотя сказал, оторвавшись от фолианта: «А ведь среда нас, братцы, есть влюбленный по уши». Прежде чем сообразить, в чем дело, я выпалил: «Кто?» Ответом был громовой хохот со всех четырех кроватей.

Я запустил в Джека подушкой. Он мне ответил моей же и прибавил свою. Пятнадцать минут длилась битва, в которой участвовали все пять независимых государств, пока из соседней девичьей комнаты не послышались угрожающие удары в стену.

На дне урны появился пух.

Так была раскрыта моя тайна.

Со второго захода сдал зачет по языкознанию.

Перед сном с Левушкой сыграли две пятиминутки. Счет 1 : 1. Левушка самый сильный противник. У него второй разряд.

27 мая.

Так и знал: началась травля. Каждый считает своим долгом вмешаться в мои сердечные дела и поязвить. Гнусно. Я официально заявил, что если так будет продолжаться, покончу жизнь самоубийством. Сразу, как только сдам старославянский.

После моего заявления все уткнули носы в учпедгизовские издания. Только полюбуйтесь, какие ангелочки!

Что делает Марина? Так и подмывает сбегать. Но нельзя злоупотреблять приглашением. Да и потом больше получаса у нее не задержишься, а меня это не устраивает.

28 мая.

Тяжела ты, шапка Мономаха!

29 мая.

Ох как тяжела!

30 мая.

Почему-то все обычно считают мой характер легким, простым и чуть ли не универсальным. Привыкли, что если кто-нибудь повесит нос, Славка обязательно этот нос поднимет. Сколько раз мне ребята говорили: «Ты — природный комик, и тебе надо в цирк, на ковер». А поэтому представить не могут, что у меня настоящее чувство к Марине. Обидно. Престранное понятие, что у веселого человека все и всегда трепотня. Мне тоже бывает грустно, только я не подаю вида. А в общем, надо перестраиваться: буду ходить хмурым, злым и неприветливым. Что тогда скажут обитатели тридцать девятой?